Пыталась вложить в свой рассказ такую глобальную мысль.
хочу узнать: получилось?
«Восемьдесят семь»
Такая длинная-длинная дорога, пустынный вид за окном автомобиля, редкие дома с покосившейся кровлей. Шоссе Америки всегда радовали ее своей протяженностью и заботливым унынием. От счастья можно вдавить педаль газа до упора, когда напрягаешь мышцы ног просто так, не потому, что это требуется, а потому, что расслабиться страшно. Она с удовлетворением следила за стрелкой на спидометре, которая быстро перебежала отметку 100.
Побросала несколько маек в дорожную сумку, на которой значилась надпись, пришитая когда-то в порыве страсти, «Мест нет». Сумка в крупную коричневую клетку лежала на заднем сидении, стараясь не выплюнуть драные на коленках джинсы.
Бросила она все: дом, вернее, маленькую квартиру, которую она снимала последние полгода, близкого друга, возможно, надо назвать его парнем, но она не могла, и шикарный кактус, съедающий каждое утро края ее любимых кофт. Просто сорвалась с места, взяла ключи от Мазды и свалила из города. Еще немного и будет граница. Документов нет, в бардачке мятные конфеты, страдающие вот уже несколько дней от резких перепадов температуры в машине, и записная книжка, в которой нет ни одной записи.
Осознавая быстрое движение по автостраде, она полной грудью вдохнула эту свободу. Свободу без выдуманного людьми мира ненужных возможностей и напрасных мечтаний, без неуклюжих прохожих и бездомных, чувствующих себя королями, без удушающей смеси цинизма и ничтожества, без мира, который создал человек.
Друг будет звонить на телефон, который лежит в комнате, на двуспальной кровати, где никогда никто не спал. Кактус не заметит ее отсутствия, а мятные конфеты можно съесть.
Главное, что сейчас ее охватило ощущение безграничной радости, когда не хочешь смеяться, и слезы текут потоками. Просто потому, что хорошо.
Осталось совсем немного, и впереди будут непроходимые восемьдесят семь километров. Прощай, Америка. У тебя свободные дороги.
И П.С. не от меня: Не ходи проторенными дорожками — поскользнешься. ©